Кукушка (демоверсия полета).
- Чей рюкзак? – громко и непринужденно выкрикнул на весь салон улыбчивый борт-проводник самолета, ожидавшего взлета. Этот сотрудник авиакомпании «Россия» сильно походил на молодого Стинга и был вообще самым шумным человеком на борту. В ответ на свой вопрос он получил лишь недоумевающие взгляды пассажиров, которые уже одной ногой купались в Черном море и уже практически морщились от боли, которую ощущаешь, наступая на гальку сочинских пляжей. У особо нетерпеливых, таких как я, можно было заметить рефлекторное слюноотделение от предвкушения винного изобилия и чурчхелы. Моя соседка справа, тем временем, держала в руках раскрытый том «Братьев Карамазовых» и … дремала. Все-таки мне везет с соседями! Обожаю, когда попадаются интеллигентные и при этом спящие попутчики. Мой скорый Боинг терпеливо ждал взлета, а часы стремительно отсчитывали первый из четырех дней моего мини-отпуска.
- Я повторяю еще раз: чей рюкзак? – Стинг пытался быть более убедительным. А пассажиры продолжали смотреть по сторонам и вглядываться друг в друга, пытаясь обнаружить виновника переполоха, из-за которого им пришлось временно отложить грезы о том, как «стоишь на берегу и чувствуешь соленый запах ветра …» и так далее.
Рюкзак был совсем небольшого размера, возможно, женский. Максимум мог вместить в себя тушь и пару таблеток активированного угля. Его нашли прямо на кресле позади меня. То ли остался с предыдущего рейса, то ли кто-то собирался лететь, но передумал и вышел, забыв рюкзак. Либо кто-то вообще решил отказаться от своей ручной клади и подбросил ее другому. Пассажир-кукушка.
- Ну что ж, будем снимать его с рейса! – борт-проводник все продолжал диалог с самим собой. В это время к нему подключился пилот, который по громкой связи сообщил, что придется задержать вылет на 15-20 минут. Я решил, что такие неудобства можно и потерпеть, учитывая, что билет обошелся мне в 1200 рублей.
Через 40 минут ожиданий терпение пассажиров подходило к концу, но вдруг пилот вышел на связь. Он нам сообщил примерно следующее: «Пока рюкзак снимали с рейса и передавали сотрудникам аэропорта, повредили воздушное судно, в результате чего самолет стал непригодным для полета. Покиньте, пожалуйста, салон». Вот примерно так и сказал.
Я поперхнулся воображаемой чурчхелой и сначала подумал, что это шутка. В глазах пассажиров читался резонный вопрос, какой обычно задают себе люди, только что посмотревшие любой фильм Дэвида Линча: «Это что сейчас было?»
Мы все верно поняли: во время передачи рюкзака они повредили самолет! САМОЛЕТ!!!
Для понимания: длина Боинга-747 – 70 метров, размах крыла – 60 метров, вес – 180 тонн, максимальная скорость – 940 км/ч. В связи с этим у меня возник вопрос: какая часть в самолете является настолько хрупкой, что ее можно повредить кожаным рюкзаком? Как они это сделали?
Когда я пришел в себя, первая мысль была: «неплохо съездил отдохнуть». Затем воздал руки к небу и стал громко причитать, чем я так разгневал небеса и почему это все происходит именно со мной. Пассажиры стали медленно покидать салон и возвращаться в терминал, а я в надежде представил, как пилот объявляет: «Дамы и господа, это была демоверсия полета. Чтобы продолжить полет и добраться до места назначения, оплатите, пожалуйста, полную версию». За полную версию я уже был бы готов платить втридорога.
Моя спящая соседка уже пробудилась и на выходе из салона решила пошутить. Она повернулась ко мне и с ухмылкой сказала: «как же быстро и незаметно пролетел отпуск!». Кто-то поддержал парад дурацких шуток и добавил: «Ну вот, вернулись обратно в Пулково и даже фоток из отпуска не сделали». Клуб веселых и находчивых. В целом же пассажиры повели себя достойно, будто с ними это происходит регулярно.
Прошел час. Ждем. Никто ничего не понимает, но всем почему-то весело. Перезнакомились. Когда нам сообщили, что нас еще бесплатно покормят в аэропорту, все будто вообще забыли про отмененный рейс. Некоторые еще вспомнили, что есть дьюти фри, который без них зря простаивает.
Через час ожиданий в терминале нас обрадовали, пообещав, что через каких-то 5-6 часов нас всех с радостью расфасуют по другим самолетам, и к ночи мы, наконец, почувствуем запах и ветра, и моря, и подруги поцелуй, пропитанный слезою, и чачей, и мамалыгой, и всем, что пожелают наши сердца. От нас требуется всего-то забрать свой багаж и еще раз от начала и до конца пройти всю процедуру регистрации.
И вот опять очередь, регистрация, ожидание, досмотр. День сурка. Передо мной в очереди стоит шумная компания и практически возле стойки регистрации переливает дьютифришный французский коньяк в бутылку из-под Кока-колы. Я решил вмешаться и возмущенно спросил: «Я надеюсь, вы коньяк с колой не мешаете?» Молодой человек повернулся ко мне и сказал: «Да ты что! Мы для удобства только, зацени». Протягивает мне бутылку. Я пробую коньяк на вкус, потом еще раз. Не коньяк, а глоток свежего воздуха. Сотрудница за стойкой посмотрела на нас, и в ее взгляде читалось что-то вроде: «Ах вы генетическое отребье, уже накидываетесь!». Но она тактично промолчала – знала, что мы – потерпевшие и трогать нас нельзя.
К вечеру подали новый самолет. В самолете все уже были друг другу своими. Пели песни, шутили, смеялись. Для меня итогом стал минус один день отпуска и приятное коньячное послевкусие во рту. Я летел и думал о том, из чего же, из чего же сделаны наши самолеты и о том человеке-кукушке, подбросившем нам этот рюкзак. Знает ли он о пропаже? Ищет ли он его? Специально ли он это сделал?
Стало совсем темно, загорелись звезды. Когда темнеет, разглядеть что-либо снаружи становится уже сложно. Поэтому в темноте так и сидишь и сквозь собственное отражение в иллюминаторе смотришь на мигающий огонек на крыле твоего самолета.